С ухмылкой наблюдал за мизан-сценой, развернувшейся в каюте одного из пассажиров, Арсен Люпен, здесь, впрочем, известный не под этим, более, чем известным для общественности именем, а под именем простого франзцузского парня - бездельника, сына богатых родителей, Жана Дюбуа, которому и заняться, вообщем-то нечем, и вроде как потому он путешествует на прекрасных кораблях вроде этого, заводит новые знакомства, и вообще тратит свою жизнь на развлечения, не задумываясь о своём будущем. Конечно, цель пребывания на этом корабле у Арсена была несколько иная, нежели просто туристическая поездка в Грецию, но знать об этом никому было не обьязательно. В конце концов, вряд ли бы на корабле нашлись те,  кто обрадовался бы тому, что сам Арсен Люпен находется на "Королеве Виктории", для того, что бы ограбить их. Конечно, у него была и другая цель, для которой он отправился в Элладу, но, разве нельзя совместить приятное с приятным, и не спасти юные женские шейки от тяжести бриллиантов, которые они на себя навешивают даже днём, стараясь показать своё богатство и знатность?
Да, Арсен Люпен  был вор, но, вор-виртуоз, обходивший в этом искусстве многих известных деятелей, оставляя их далеко позади себя, и разве это был не повод ему гордиться своим именем, и тем, какую реакцию оно вызывает? Мастер перевоплощения, и гениальный организатор преступлений. Именно так называла его общественность, и, наверное, каждый в чем - то восхищался им, но, ровно вплоть до того момента, как сам не ложился спать, а с утра просыпался в пустом доме, лишившись своей коллекции картин, дорогой мебели, и украшений, если, конечно, те не были подделками. Люпену, или, надо сказать, на данный момент, Жану Дебуа, никогда не требовался ювелир, что бы понять, настоящий ли перед ним бриллиант, или всего - лишь жалкая подделка, которую владельцы в свете выдавали за реликвию, и он никогда не хватал всё подряд, выбирая лишь то, что представляло собой действительную ценность. Своё первое ограбление он совершил в 6 лет, живя в каморке со своей матерью, украв колье Марии Антуанетты у хозяйки дома, в котором они проживали, да так, что вся полиция Парижа не смогла обнаружить ни его, ни следов того, кто это сделал, ни даже того, каким образом было совершенно преступление. Ещё юный тогда совсем Арсен, не достигший даже возраста полового созревания, уже тогда понял, что совершать преступления - легко, и приятно, и, главные две составляющие идеального ограбления - фантазия, и аккуратность. Полиция - всего лишь узкие умы, заточеные в форму того, как надо работать. Они выдвигают какие - то загадки, но никогда не думают о вариантах, которые кажутся фантастичными, но, тем не менее, имеют место быть. Ну кто бы мог подумать тогда, что 6-летний мальчик снял полки в кухне, подставив их залез через форточку в запертую комнату, забрал ожерелье, и вернул всё на круги своя, создав скорее впечатление того, что колье было украдено фантомом, нежели живым человеком. Полиция даже не рассматривала вариант того, что это мог быть сын женщины, которая жила там на правах служанки, исключив его из подозреваемых сразу, в виду возраста. Но, кто сказал, что дети не умеют совершать преступлений? Умеют. Да, может, и рассуждают они не как взрослые, но это же им в плюс, потому что такие преступления гораздо тяжелее раскрыть, на главных виновных просто не обращают внимания, отшвыривая от себя, что бы не путались под нагами. Арсен Люпен навсегда запомнил это упоительное чувство превосходства, когда ты сидишь перед ними, они смотрят на тебя, в твоей комнате спрятано колье, а они не только обыскали ее, и ничего не нашли, но и тебя воспринимают лишь как предмет, мешающийся под ногами, который своим присутствием отвлекает от поисков настоящего преступника.
Газеты выли, что наглость Люпена не знает границ, он не раз присутствовал в виде полицейского, и, вроде как принимал участие в расследовании, уводя его, тем самым, как можно дальше от истины, но никто, и никогда даже не пытался быть хотя бы немного внимательным, что бы замечать то, что могло бы подсказать, что Арсен, в очередной раз оставивший глумливую записочку полиции со своей подписью, тот самый Люпен, в газету отправивший очередной очерк о самом себе, здесь, рядом. Каждый считал себя настолько проницательным, что думал, что встреть он Арсена Люпена, портреты которого постоянно печатались в газетах, он непременно узнает его, под какой бы личиной тот не был. Еще сегодня с утра Арсен слышал тут, на корабле, а в частности на палубе, разговор двух джентельменов, во время которого каждый из них утверждал, что встреть он Арсена Люпена тут, на корабле, он непрменно узнает его, во что бы тот  не вырядился. Заинтересованный парень Жан Дубуа присоединился к диалогу, и даже почти убедил двух почтенных джентельменов, что он бы непрменно, уж точно, поймал Арсена, находись тот на корабле, и без лишних проволочек сопроводил в полицию. Разойдясь с двумя джентельменами добрыми друзьями, Арсен не раз задумывался о наивности людской, и о том, насколько же тщеславие может закрывать глаза. Конечно, и сам он был не безгрешен, порой возвращая украденое, и отправляя заметку об этом в газеты, что бы все знали, что Арсен Люпен не только вор, но и благородный джентельмен, который, пару раз, даже бывало, ловил опасных преступников. Это, конечно, было в том случае, если это были убийцы, а к убийству, как к таковому, Люпен всегда имел огромное отвращение, считая, что это самое низкое, что вообще может быть на земле.
Проходя мимо кают, Арсен, которому, пока, надо было сказать, нечем было заняться, увидел арест достопочтенного джентельмена, которого выводили из каюты, и, заинтересовавшись тем, что произошло, подошёл туда, не забыв снять у первого помощника часы с руки, в то время, как тот проходил мимо него, окруженный еще людьми. Конечно, тот ничего не почувствовал, да и не мог, благо техника была отработана на сто процентов, и отправился дальше, уводя предполагаемого преступника. Конечно, Арсену было интересно, кого забрали сейчас? Афериста, скрывающегося под чужими документами, как и он сам, а может и вовсе, убийцу? Подойдя ближе, он заметил симпатичную девушку, замершую посреди каюты господина, которого сейчас вывели, кажется, в совершенно растерянном состоянии. Белокурые волосы, большие глаза. Не тот типаж, что любил Арсен, но, между тем, надо заметить, дама была прекрасна, и даже очень. Как любитель женского пола, Люпен просто не мог пройти мимо, к тому же имея собственный интерес, и, зайдя в каюту, и осматривая её, проговорил:
- Прошу прощения, мадам, что вмешиваюсь. Но не скажете, что тут случилось? Понимаете, я проходил мимо, и заметил прекрасную девушку, спутника которой, кажется, если я не ошибаюсь, только что увели? Я не мог пройти мимо беды такой красавицы мимо, и заинтересовался тем, что случилось. Могу я вам чем - нибудь помочь?
Речь Арсена была как можно мягче и бархатнее, что бы не спугнуть девушку  с самого начала. Конечно, он прекрасно знал, какое впечатление он всегда оказывает на девушек, и надеялся, что это не станет уникальным случаем, когда с ним даже разговаривать не хотят. В конце концов, Арсену было очень интересно, что тут произошло, и, кого только что увели, что бы завтра передать поллиции.

Стоя  чуть поодаль от толпы зевак, собравшихся  возле каюты Фандорина, Скиннер с довольной улыбкой наблюдал за его арестом. Прекрасно, пару дней знакомства с жандармами, пойдут ему на пользу – отступив на шаг назад и опершись о поручни, усмехнулся  Невидимка, пропуская  и провожая процессию взглядом.
Как только они прошли мимо него, Родни, потеряв к ним интерес,  переключил все свое внимание на спутницу  Эраста. Он знал, что эта леди, была не из тех глупых барышень, которые, не зная, что делать,  в слезах  бросились бы с причитаниями  и  уверениями в невиновности спутника, к кому-нибудь из экипажа  или  сопереживающему им пассажиру. Нет, миссис Харкер скорее пойдет к самому капитану, высмеяв  эти нелепые подозрения в адрес Фандорина и требуя его немедленно отпустить из-под ареста. А посему, важно было не выпустить ее из поля зрения и проследить, какие же шаги она предпримет. Основываясь на них и Скиннер определиться в своих дальнейших действиях.
Как оказалось, леди не тратила времени зря и уже беседовала, с милой  вежливой улыбкой на устах, с каким-то джентельменом.
А это еще что за щеголь? – нахмурился Родни, выпрямляясь, и, оторвавшись от поручней, подходя ближе,  чтобы лучше слышать их разговор, но достаточно далеко, чтобы не почувствовали его присутствия.

С легкой, ничего, впрочем - то, не значащей улыбкой, Арсен рассматривал белокурую мадам, которую он застал в столь щекотливой для её спутника ситуации, и пытался понять, какие же желания и эмоции на данный момент он испытывает больше всего. Может быть, очаровать её, в отсутствие мужа/любовника/друга/поклонника, воспользовавшись тем, что, наверное, сейчас она как никогда нуждается в твердом мужском плече, в успокоении и надежности, что Люпен вполне мог бы разыграть для неё? А может и нет. Например, он всегда мог поступить с этой мисс так, как поступал всегда с большинством таких прекрасных леди, как она - освободить её от тяжести лишних, совершенно ненужных на этом корабле ценных вещей, а потом просто изменить облик, и просто улыбаться, думая, как будут разыскивать его, совершенно не замечая, что Арсен Люпен у них под носом, просто, в очередной раз сменивший, как хамеллеон, свой окрас, а после уже и причал. Впрочем нет. Эта красавица вызывала у него уважение с первого взгляда, с ним бывало и такое, а это означало,что он мог и помочь ей. Возможно, даже бескорыстно, Впрочем, кто бы знал, может, не обкрадывая эту мисс, он всё - таки мог бы обогатиться, например, за счет богатого, толстого жирдяя, которому некуда засунуть свои франки, и даму не обидеть, и страсть свою к отбриванию жадных боровов утолить, был бы вообще оптимальный вариант. Сейчас же, необходимо было узнать, что вообще случилось, и, в силах ли он был помочь. Впрочем, в то, что мог бы быть не в силах, он не верил, слишком хорошо он знал эту жизнь, как и то, что если стараться, то все обязательно получится.
Услышав вопрос красавицы, Арсен склонил голову набок, и улыбнулся, не говоря этим ни да, ни нет. И, буквально через секунду приложив указательный палец к губам, словно тем самым говоря "тише-тише", он обхватил спутницу задержаного джентельмена за талию, и одним резким движением затащил ту в каюту, заперев за собой дверь. Прекрасно понимая, что она имеет полное право возмущаться хамскому такому с виду поведению, хотя Арсен тут же отошел в другой конец комнаты, Люпен проговорил:
- Не стоит обсуждать наши дела там, где их могут услышать те, кому не стоит их слышать.
Разве мог Арсен, вор-виртуоз, имя которого гремело на всю Францию, позволить себе быть неосторожным? Не будь у него чутья волка, и осторожности лисицы, он бы, наверное, давно попал в лапы того же Ганимара, с его верными псами, но, увы, он был неуловим. Да и теперь. Девушка сказала, что ее спутника подставили? Так значит, вполне логично было предположить то, что тот, кому это было необходимо, заинтересуется результатом своей деятельности, и будет где - то поблизости, и вряд ли ему надо было давать повод для шага вперед. Шагал вперед обычно Арсен, и уже за ним все остальные. Он пока еще ничего не знал о деле, в которое он ввязывался, но, как говорится, не урони семечко ошибки в начале, что бы не выдергивать сорняки проблем в конце. Лучше было сейчас говорить тише, что бы за толстыми дверями каюты ничего не было слышно, и тут, что бы никто не мог узнать об этом деле. И, сейчас Арсен искренне надеялся, что мадам не сочтет его излишне грубым в его действии, но ведь она итак сказала слишком много в коридоре.

Конечно, Арсен ожидал от этой красавицы любого поступка, вплоть до удушения его первым попавшимся предметом, за наглость, которую он проявил, и, это было бы вполне оправдано, учитывая, что 99 женщин из 100, в подобной ситуации повели себя именно так, но, видимо эта мадам была тем самым уникальным единичным случаем, потому что вместо того, что бы осадить нахала, который посмел схватить ее за талию, да еще так бесцеремонно запереться с ней в каюте, она бросилась ему на шею с объятиями, чем, признаться, ввергла Люпена в некий шок. Нет, конечно, он привык к женскому обожанию, и к тому, что много времени на то, что бы очаровать любую девушку, у него не уходило, но, во-первых, эта леди не выглядела как одна из тех, что готовы броситься на шею первому встречному, во-вторых, он даже не начинал еще очаровывать её, лишь спросил, что случилось. Решив все списать на стресс от ареста её спутника, Арсен улыбнулся, давая ей понять, что всё прекрасно, и объятия такой красивой девушки были более, чем приятны. Уже собираясь приобнять её, что бы дама не чувствовала себя неловко, Люпен вдруг услышал её горячий шепот ему на ухо, и понял, что она всего лишь послушала его совет, и не стала распространяться громко, на весь корабль, учитывая, что там всегда могли быть шпионы. К тому же, если учесть, что эта леди говорила, что ее спутника подставили, то они там были точно. Уж кому, как не Арсену Люпену, знакомо, как весело наблюдать за комиссаром, сидя прямо возле него, который клянется всем чем может, что поймает этого "несносного вора-наглеца", жалуясь ему - же, как это тяжело, гоняться за Арсеном Люпеном. Будучи знакомым с представителями многих слоев общества, были у Арсена и друзья, промышляющие тем же, что и он, и все, как один, любили наблюдать за результатом своих трудов, получая немыслимое наслаждение. К тому же, у этих действий была и практическая цель: полицию всегда можно вывести не туда, куда нужно, если они вдруг найдут какую - то зацепку, действуя как добрый друг, и словно пытаясь помочь комиссару и его псам.
Выслушав красавицу, Арсен сделал вид, что впервые слышить это имя:"Эраст Петрович Фандорин", но, конечно же, был более, чем знаком с ним. Было странно только то, что он не узнал этого джентельмена, которого уводили, ведь им уже случалось пересекаться, правда, тогда они были на противоположных друг другу сторонах. Арсен хотел ограбить сейф, но впервые в своей жизни не мог догадаться о смысле кода. Пришлось обратиться к тем, чей интеллект не вызывал сомнений - мистеру Холмсу, и мистеру Фандорину. Что ж, тогда Арсен славно повеселился, слушая, как англичанин и русский обещают ему, что спасут его дом и дочь, славную подругу самого вора, от Люпена, и дождавшись, пока они вскроют сейф, он исчез с деньгами, думая, что этот случай - самый показательный из всех, что тешили его самолюбие, но увы, счет остался 1:1:1. Шерлок Холмс и Эраст Петрович не догадались, что все время расследования перед ними был сам Арсен Люпен, вор же из-за подмены схватил не мешок с деньгами, а со всякой лабудой. Впрочем, ничего страшного. Главное, что он неплохо повеселился, и теперь снимал шляпу перед мастерством этих двух джентельменов, считая их друзьями, как и Ганимара, который не уставал гоняться за ним, и надеялся, что когда - нибудь это будет взаимно. Вот и теперь.  Как он  мог отказать в помощи мало того, что такой красивой женщине, так еще и Эрасту Петровичу Фандорину?
Так же тихо, как шептала эта леди, может даже тихо, Арсен проговорил ей на ухо:
- Конечно, я помогу вам, и ни за что не оставлю вас до тех пор, пока Эраст Петрович не будет освобожден. Но перед этим я хотел бы узнать одну вещь... -  И понизив голос на самый максимум, он договорил: - Мы уже минуту стоим в обнимку, а я всё еще не знаю, как вас зовут, прекрасная леди. Вы не раскроете мне эту свою тайну?
Арсен улыбнулся. Кажется, поездка на этом корабле обещала быть более забавной, чем то  предполагалось. Может и опаснее, чем обчищать жирных индюков, но, по-крайней мере, развлечения было больше. Что ж. И то неплохо. Сюда бы еще Ганимара и мистера Шерлока Холмса, и это было бы настоящее шоу.

Эраста Петровича привели в небольшую каюту, без каких либо удобств и усадив на жесткую постель, оставили в одиночестве. Мда, господин Фандорин, везучий вы человек. Мужчина усмехнулся самому себе, и откинувшись на лавку закрыл глаза. Можно было вздремнуть немного, до тех пор, пока за ним не придут. Спустя полчаса дверь открылась и высветила тень первого помощника.
- Поднимайтесь, сэр. Лорд и его жена хотят вас видеть. - Фандорин поднялся, расправляя затекшие плечи и улыбаясь двинулся к выходу. Всю дорогу до каюты аристократической четы он напевал себе под нос, чем вызывал крайнее раздражение у конвоира.  Когда же они вошли в богато обставленную каюту, рядом с которой каюта самого Эраста казалась бы хлевом, на шею ему тут же бросила миниатюрная женщина пожилых лет.
- Эраст, боже мой, какое недоразумение. Простите нас душевно. Ричард, иди же скорее, поприветствуй господина Фандорина. Милый вы мой, - дама схватила его за руки. - как вы бледны. Ну расскажите, прошу вас, что случилось. Почему вас заподозрили. Голос ее вдруг приобрел строгие нотки.
- Господин офицер, вы совершили ошибку задержав этого господина. Он ни каким образом не мог совершить кражу из нашего номера. Он очень достойный человек. Немедленно снимите с него все подозрения.  Фандорин наблюдал, как от смущения лицо помощника капитана наливается багровостью и поспешил вмешаться. Он накрыл маленькую ладошку Филиции в успокаивающем жесте и обратился к мужчине.
- У меня будет к вам просьба, я хотел бы остаться арестантом. И непременно нужно, чтобы завтра меня вывели отсюда под конвоем и сдали в руки полиции.  Совсем уже растерявшийся офицер лишь молча кивнул, и выдавив из себя, что подождет за дверью  поспешил скрыться. Эраст Петрович с улыбкой обернулся к чете.
- Я все вам сейчас объясню. Но сначала расскажите мне, как поживает ваш сын. Спустя почти полтора часа Фандорина, весьма повеселевшего и удовлетворенного встречей со старыми друзьями вновь вернули в арестантскую, как он ее про себя называл.  Удобно расположившись там, мужчина почти мгновенно отправился в объятия Морфея.

Конечно, Арсен прекрасно видел, что несколько смутил даму, которую еще несколько секунд назад сжимал в своих объятиях,пусть и так не долго, но, надо сказать, это было даже приятно. В конце концов, можно счесть за комплимент, когда такая красивая леди, и, судя по её манере держаться, как успел отметить для себя Арсен, очень увереная в себе, не отталкивает вас от себя сразу же, как вы  приблизились, и не дает пощечину, пытаясь дать понять,  что ваша близость для неё неприятна. В том, что она была бы очень сильно возмущена, не выпусти ее из своих объятий он сразу, как только захлопнулась дверь, и они остались вдвоем, он не сомневался, но тем не менее, в очередной раз порадовался тому, что щедрая природа наградила его не только талантами вора - профессионала, но и довольно - таки приятной внешностью, о чем ему говорили не раз, а в данный момент он был хоть и не узнаваем для зевак, читающих газеты, и сотню раз видевших там его портрет с надписью "разыскивается", но всё - таки со своим лицом, лишь с легкой небритостью студента, который только вырвался из - под опеки родителей, и,  теперь вел себя, и одевался как хотел, всем своим видом показывая, что теперь - то уж он точно будет делать все только так, как хочется ему, а не как надо родителям. Люпен не часто позволял себе небрежности, часто накладывая грим, с которым его не узнала бы и мать родная, не то что окружающие, такие подозрительные и мнительные, взрощенные на своих деньгах, и правильно считающие, что на эти украшения и франки обьязательно кто - то польстится, а самые обеспеченые и вовсе увереные в том, что это будет сам Арсен Люпен, не разменивающийся на мелочь, но на эту поездку, на этом корабле, хотя  у него и было всё, от накладных усов и бровей, и вплоть до масок древних стариков, он предпочел сильно не заморачиваться, правильно делая ставку на беспечность богатых людей, которые были уверены, что тут - то, на Виктории их денежки под надежным контролем. Да и к тому же. Сотни выпусков с его лицом, и каждый раз - мало похожие друг на друга люди, от юных ребят 18 лет, до суровых мужчин лет 50-сяти. Если Арсен и светился, иногда в открытую грабя своих жертв, то он никогда не был без грима, или маски, или других маскировочных средств, и именно потому его портреты, которые рисовали со слов свидетелей, и редкие фотографии, которые удавалось сделать, так радикально отличались друг от друга, а  один и тот же образ Арсен редко примерял на себя больше двух раз, так что по поводу того, что его могли узнать тут, он не беспокоился совершенно. Оставалось лишь вести себя внимательно возле этой леди, что стояла сейчас поблизости, что бы она не поняла, кто находится с ней в одной каюте, и не стала беспокоиться по поводу своих денег и драгоценностей, хотя подобных планов по отношению к ней, у Арсена не было, по-крайней мере пока. В конце концов, он редко грабил обаятельных леди, а девушка, стоящая перед ним, несомненно, к ним относилась. Мина Харкер, как выяснилось.
- Жан Дебуа, студент, очарованый вами с первой секунды, как только увидел вас,  к вашим услугам, мадам. - Шутливо поклонился ей Арсен, замечающий некоторое продолжение ее смущения, впрочем, надо отдать ей должное, с ним она справилась быстро, и тут же перевела разговор на тему, с которой все и началось. Арест её спутника, незабвенного Эраста Петровича Фандорина, русского, с которым Люпен имел честь пересекаться, которого, кажется, совершенно незаслужено обвинили в воровстве. Почему Арсену так показалось? О нет, дело было совершенно не в том, что так сказала прекрасная леди, которая вряд ли могла лгать, если только не была прекрасной актрисой уровня некоторых из его сообщниц, как, например, прекрасная Сюзетт, талантливая как сотня оперных певиц вместе взятых, так легко обманувшая госодина Фандорина и мистера Холмса. Впрочем, дело было, как уже говорилось, не только в словах милой Мины, но и в том, что в то время, что Арсен играл из себя безутешного вдовца и несчастного, пострадавшего от жестокого Люпена, находясь возле Эраста Петровича, он неплохо изучил его, и, понимал, что вряд ли тот действительно ограбил чужую каюту. К тому же, с того самого времени, как Арсен схлестнулся в интеллектуальной битве с двумя великими сыщиками, он проникся к обоим невероятным уважением, как и к своему любимому инспектору Ганимару, которому вечно не доставало лишь оригинальности мышления и удачливости для того, что бы поймать Люпена, и потому просто горел сейчас желанием помочь мсье Фандорину, к тому же, разве не приятно было бы такому самоуверенному молодому человеку, как Арсену, или, иначе сказать, Жану Дебуа, увидеть потом лицо мистера Фандорина, который в удачном конце, несомненно, узнал бы, кто ему помог, и о том, что Арсен действительно считает его достойным соперником и будущим, возможно, другом, таким же, как инспектор, который будет мечатать засадить его за решетку, но тем не менее, всегда будет человеком, которому Люпен всегда будет симпатизировать, и без всякой издевки сообщать о том, что увы, в очередной раз не получилось.
Выслушав то, что говорила прекрасная леди, Арсен улыбнулся своей удачи. Нет, правда, разве может вас расположить что - либо больше к человеку, незакомому, кроме как то, что он вернет вам дорогую вашему сердцу вещь, которую вы сочли украденой, а первый помощник, у которого Люпен воспользовавшись шумихой, если пока и не заметил исчезновение часов с его инициалами, которые успел отметить фальшивый Жан Дубуа, то явно  скоро заметит, в конце концов, дорогие часы, а в том, что они были именно такими, человек, с первого взгляда отличающий искусно подделаную картину от оригинала, не будучи искусствоведом, и лишь натасканый на оценку дороговизны изделия, заметил сразу. Конечно, жаль было отдавать такую вещицу назад, но, увы, того требовали обстоятельства, к тому же, дело касалось такого достопочтенного джентельмена и красивой дамы, и, приходилось чем - то жертвовать.
- Пожалуй, у меня возникла одна идея. Прошу вас подождать меня тут до моего возвращения, вернусь буквально через десять минут. Никому, кроме меня не открывайте. - Улыбнувшись госпоже Мине, Арсен исчез из каюты, не забыв прикрыть за собой дверь, и направился к каюте первого помощника, благо зная, где она находится, и, еще на суше изучая устройство корабля, как и имена всех членов экипажа, и потому зная, что на часах сейчас были именно иницалы первого помощника, который и увел Эраста Петровича.
Добравшись до каюты первого помощника, и услышав приглашение войти, Арсен нацепил на себя самое смущенное выражение лица, и словно не был уверен в себе, зашел в каюту.
- Добрый день. Жан Дебуа, студент. - Словно действительно он был птенцом, только вчера выпустившемся из - под крыла родителей, проговорил Арсен, приближаясь к столу помощника, и пытаясь понять, что тот пишет, впрочем, этого сделать не удалось, и Люпен лишь улыбнулся, широко и глупо, вытаскивая часы первого помощника, и демонстрируя их.
- Простите пожалуйста, сэр, что беспокою вас, я понимаю, как вы заняты, особенно арестовав этого мужчину, которого  вы вели по коридору, но я не мог не прийти к вам, потому что видел, как они расстегнулись, и упали с вас. - И, протянув первому помощнику часы, он смущенно улыбнулся, как человек, поступающий правильно, но все равно не увереный в том, что его не наругают. Что ж, обычное свойство многих студентов, только что выпустившихся из-под маминой юбки, с которыми взрослые, уверенные в себе мужчины чувствовали себя этакими наставниками, которые могут многое понарассказать об этой жизни, и, кажется, человек, к которому пришел Арсен, был из плеяды этих самых мужчин.
-Ооооо...Мои, мои. - Глядя на свое запьястье, и только сейчас понимая, что он не испытывает тяжести часов, протянул помощник, перегибаясь через стол, забирая у Арсена часы. - Ну удружил, сынок, благодарю. Я - то и не заметил сразу. - Довольным голосом проговорил он, пожимая Люпену руку, и, конечно же, даже не догадываясь о том, что благодарит вора за то, что тот украл его вещь.
Плюхнувшись обратно в кресло, он жестом показал Арсену сесть на стул, и отложил ручку, которую держал в руках. Люпен бы улыбнулся, учитывая, что все шло так, как было то ему необходимо, но, его образом на данный момент был нерадивый студент, и потом он лишь неуверенно растянул губы в улыбке, делая вид, что восхищен тем, что сам первый помощник такого огромного корабля обращает на него внимание, и тратит свое время.
- Знал же, что давно надо их подправить, но всё дела, дела, сам видишь. Сегодня вот арестовали вора, действующего на корабле.- Самодовольно проговорил ПП, как окрестил его Арсен, таким гордым голосом, словно самолично провел сложнейшее расследование. Попробовал бы Люпена поймать, а не мистера Фандорина, которого подставили, был бы повод, а так - сплошное бахвальство, но, на лице Жана Дебуа, конечно же, этого не отразилось. Лишь восхищение доблестью помощника и его интеллектом, способным захватить даже опасного вора. Какая самая тонкая струна души любого человека, добившегося успеха, но еще не ставшего капитаном? Правильно, честолюбие. Им и надо было пользоваться.
- Да ну? Он много украл? Он не опасен? - Голосом студента, который опасается всяких криминальных элементов, проговорил Арсен, немного нагибаясь к ПП, словно доверительно пытаясь попасть под его защиту, и, конечно же, поднимая значение собственной важности того.
- Э...Сколько украл, тайна. Но, ты знаешь, беспредел какой творится...

***
Спустя двадцать минут, Арсен появился в каюте, в которой оставил госпожу Мину, и, зная, что той интересно все, что он узнал, проверив, что дверь закрыта, проговил:
- Господина Фандорина увели к лорду Стенфилду, и его жене, мне же удалось услышать лишь обрывки того, о чем говорилось в каюте этой четы, после того, как мистера Эраста привели туда, но, судя по всему, он будет оправдан. Однако, я не обладаю сверх-слухом, и не могу сказать вам этого со сто-процентной уверенностью, по-крайней мере, я услышал, именно то, что Лорд высказал свое мнение, что ваш друг не мог этого сделать. Далее мне пришлось скрыться, потому что раздались шаги, а я не хотел бы быть уличеным в шпионаже, а то, что я делал это ради прекрасной дамы, вряд ли было бы веским поводом для этого по версии членов экипажа. - И, улыбнувшись обаятельнейшой из своих улыбок, он проговорил. - Думаю, нам надо немного подождать, и, уже вам, как спутнице мистера Эраста, навестить его,  и выяснить всё.
Конечно, Арсен привык всегда, и из всего извлекать выгоду, но, были ситуации, когда он был готов помочь совершенно бескорыстно, как, например, сейчас, исключительно из личной симпатии Мине Харкер,и  Эрасту Петровичу Фандорину.

Пробудившись еще до рассвета, Фандорин сожалел об одном: рядом с ним не было верного Масы. Во-первых, не с кем было сделать зарядку, способную привести в бодрое состояние и дух, и тело. Последнее, и это было во-вторых, лишенное нормального ужина тело весьма сожалело о хорошем японском завтраке. Впрочем, долго предаваться унынию было не в правилах  Эраста Петровича, и проделав несколько упражнений, мужчина принялся обдумывать. Выходило так, что он был прав в своих догадках. Если похищение имело место, то похититель находился сейчас здесь на корабле. И этот кто-то был слишком хорошо осведомлен о делах сыщика и его спутницы.  Идею отыскать этого человека Фандорин отбросил-тот сам его найдет. В животе заурчало и как раз в этот момент дверь распахнулась и вошел стюард,  перед собой он толкал тележку с едой. На арестанта, имевшего весьма не презентабельный вид с темной щетиной на лице, в одной рубашке, юноша бросил неприязненный взгляд. Выложив тарелку с овсяной кашей на стол он повернулся чтобы выйти, и Фандорин едва успел попросить бумагу и карандаш. Буркнув что-то себе под нос, стюард просьбу, тем не менее, выполнил, а после обещания награды даже взялся лично вручить послание.  Мужчина, после непродолжительных размышлений написал странного содержания записку. " Во имя памяти о красных фонариках, прошу вас ждать меня в первой гостинице от порта. "  Подписываться Фандорин не стал, добавив лишь просьбу не обидеть наградой посланца. Что же половина дела была сделана. Осталось только дождаться, когда его выпустят. Проводив  стюарда, давясь и чертыхаясь под нос мужчина съел завтрак, который надо было признать был редкостной дрянью.  Мина, как искренне надеялся Эраст не станет затевать самостоятельных игр или искать с ним встреч. Кто бы ни подстроил ловушку, ему не следовало знать что они едут парой.

Милый Жан все так же был нарочито галантен и учтив, но Мине ни капельки не казалось это чем-то вымученным с его стороны, наоборот, такого рода шутливый флирт делал сложившуюся обстановку проще и приятнее. Не нужно было ежеминутно убиваться, что теперь придется действовать одной, принимать решения относительно общего дела самостоятельно. Теперь уже Мина надеялась на встречу с Фандориным - пусть бы и в качестве заключенного. Нужно было прояснить дальнейших ход действий. Кале... Кале... Вероятно и там в этот момент мог быть кто-то из Клуба, кто не откажет в помощи при случае. Расставаться с месье Дебуа вовсе не хотелось. Он такой очаровательный и сообразительный, что с его поддержкой даже сейчас Мине было спокойно и вполне комфортно. Что было довольно удивительно, ведь с Дебуа они виделись впервые, а она уже подпала под его обворожительное влияние и сахарно обменивалась комплиментами и шуточками. А это совсем на нее не похоже. Ну что поделать, девушки романтики - пусть и условной -  жаждут всегда, этим и оправдывала себя миссис Харкер. Но не могла же она попросить юного студента следовать с ними и пытаться им помочь? И потом, если Фандорина и вправду освободят, будет ли он рад Жану? Было понятно, что он что-то не договаривает - горит желанием познакомиться? Мина с улыбкой внимала его словам, стараясь понять, что скрывается за этим "слышал, но не знаком".
Однако ее размышления прервали. Неожиданный стук в дверь нарушил стройный лад их занимательного флирта. Мина напряглась -кого угодно можно ожидать за дверью, а они находятся в чужой каюте среди возможных улик против обвиняемого. В крайнем случае тот, кто войдет, может отсюда и не выйти, так ведь?  Но молодой человек выказал ловкость  и сноровку - Жан моментально собрался и приготовился, казалось, к любому варианту развития событий. Мине это очень понравилось. Вот так студентик студентиком - вальяжный, шутит, комплименты расточает, но в то же время отважный и главное - сообразительный.
Мина была удивлена коротким знакомством Дебуа и одним из помощников капитана, который как оказалось, и стучался. И по какому делу, как вы думаете, он заглянул? Книги по медицине! Ну что за нелепость! Что-то во всем этом настораживало и Мина уже засомневалась - не излишне ли она доверчива к Дебуа? Но не стоило отчаиваться, она не уверена в нем, также как и он в ней. Поэтому раньше времени думать об этом нечего.
И да, ей было дико интересно, что же там в записке. Но Дебуа с виду только мальчик, а опыт, похоже, все равно берет свое. Он ловко перевел разговор на другую тему.
Мина хитро прищурилась, всем своим видом показывая, что будто бы видит его насквозь, хотя это не более, чем очередная игра в гляделки.
- Было бы неплохо, да, выяснить, как обстоят дела у господина Фандорина. Но думаю, это наверное, сделать лучше утром? Как вы считаете? - миссис Харкер строила из себя  мало что понимающую девицу. А выражение "связанная с ним леди" вообще вызвало румянец на щеках, хотя это было так глупо. - Я отправлюсь прямо к тюремщикам. Они не могут не разрешить встретиться с ним. А там уже - как получится. Вполне может быть, что у Эраста Петровича есть свой план.

Отредактировано Мина Харкер (2011-09-24 06:01:08)

Трудно было ожидать, что столь проницательная леди, как Мина, не сможет заметить, как Арсен уходит от темы, связаной с запиской, но, не рассказывать же ей было о всех делах молодого человека, практически не связаных с ней. К тому же, у этой мадам были и свои проблемы, свидетелем которых, и стал фальшивый Дебуа, и, прежде всего надо было разобраться с ними. Как для истинного джентельмена, для Арсена Люпена интересы прекрасных дам всегда были на первом месте, особенно, если ему самому было выгодно не впутывать никого в его личные дела.
Покинув мисс Харкер на ночь, что бы не вызывать досужих, портящих её репутацию разговоров, и для того, что бы отдохнуть хотя бы несколько часов, Арсен направился в свою каюту, попутно рассуждая о том, что он узнал, и, улыбаясь мыслям о собственной удачливости, а так же расторопности помощников, которые, как и обычно, всё сделали вовремя, до того момента, как Люпен мог бы ошибиться. Нет, конечно, не было на свете, да и быть не могло ситуаций, неловких для него, или, из которых он не способен был бы выпутаться, но, быть на несколько шагов впереди всегда было его девизом, от которого он отступать не собирался. Вот и сейчас. Записка, которую  ему передали, многое прояснила, оставалось лишь продумать то, что делать дальше.
Поспав 4 часа, свою обычную норму, Арсен проснулся в прекрасном расположении духа, и привёл себя в порядок, но, к Мине отправился не сразу, во-первых, давая девушке выспаться, а во-вторых, предпочитая сначала сделать зарядку, к которой он привык с детства, к которой приучил его отец, с элементами восточной борьбы, мастером которой Люпен был, заряжающую и тело, и дух, а потом проведя некоторый анализ того, что происходило вокруг, и рядом. Сделав для себя определенные выводы, и проверив, что все его вещи для маскировки, в случае, если она понадобится, находятся в не тронутом состоянии, спустя несколько часов после того, как он проснулся, лже-студент покинул свою комнату, и направился в каюту к мисс Харкер, о которой узнал от неё же накануне, её месторасположение, куда, наверное, и отправилась прекрасная леди, вряд ли оставаясь в каюте Эраста Петровича.
Навесив на себя самую приветливую и наивную улыбку студента, у которого с утра есть повод зайти к красивой даме, Люпен постучался в каюту к мисс Харкер. Сейчас Арсену было интересно, есть ли у неё новости по поводу мистера Эраста, и, что она знает из того, что интересовало его самого.

Женщины имели странное свойство в судьбе Эраста Петровича, всегда поступать вопреки всем его желаниям и надеждам. И все равно, при виде Мины, сердце Фандорина забилось чаще. Она была импульсивная, прямолинейна и смела до крайности. А уж о том, чтобы бросить в беде не могло быть и речи. Иногда сыщик сожалел, что страсть, вспыхнувшая между ними при знакомстве не переросла в нечто большее и сейчас он лишь с легким волнением смотрит на ее открытое свету лицо, не испытывая дрожи во всем теле. С сущностью миссис Харкер Эраст  научился мирится, хотя делал это трусливо, просто игнорируя факт и страсть видеть в ней только человека. Девушка торопливо выдавала вопрос за вопросом и Фандорину ничего не оставалось, кроме как аккуратно закрыть пухлые губы ладонью и привлекая ближе к себе отодвинуть от двери.  Обойдя девушку, мужчина приоткрыл дверь и выглянул в коридор, который был совершенно пуст. Чувствуя облегчение Эраст вернулся и запер дверь на цепочку.
- Ах, миссис Харкер, ну зачем же было так р-рисковать. Ведь вас могли увидеть, или сейчас нас могли подслушивать. Тот, к-кто организовал весь этот спектакль здесь, на корабле и он, я искренне надеюсь на это еще не знает о нашем партнерстве. Мужчина ближе склонился к девушке и зашептал в самое ухо.
- Конвоя нет, потому, что я нахожусь здесь д-добровольно. Надеюсь нашему таинственному другу понравится этот розыгрыш. - Вы позаботились о моих вещах? Я могу на вас положится?

Господин Фандорин, ходите уже.
Господа, Невидимка и Люпен. Вас тоже касается.